— Chers Papi et Mamie! Permettez–moi de vous présenter mon ami! — прислушиваясь, медведь опустил короб с пирожками на землю и подумал сесть на пенёк, но сразу после этих слов из избы раздался душераздирающий крик. Медведь вбежал в помещение. Страшное зрелище открылось его глазам. Растерзанные трупы старика и старухи, разбитая утварь, окровавленный пол, изломанные столы и скамьи, тяжёлый угарный воздух. Машенька упала в обморок и медведь на лапах вынес её на улицу. — Кто бы это ни сделал, — с чувством произнёс медведь, когда она очнулась, — клянусь Богом, он ответит за свои злодеяния, даю вам слово джентльмена и христианина!
читать дальше
* * *

И они побежали лесочком, поскакали по пням и по кочкам. У самой опушки на травке прикорнул заяц. — Заяц, милый заяц, — закричала Машенька, — не пробегал ли кто–нибудь мимо?.. Но заяц смотрел на Машеньку странными глазами и не отвечал. Медведь наклонился к косому и раздвинул его прижатые к груди лапки, и стало видно, что серую заячью тушку по диагонали пересекал глубокий рваный шрам. — Кто это мог сделать? — упавшим голосом спросила Машенька. — В местах, откуда я родом, Мари, сказали бы, что это волк.

* * *

Медведь подхватил Машу на закорки и мчался во весь опор, принюхиваясь в волчьему следу. Кровавые пятна вели в дремучий лес, в самую чащу. Внезапно медведь остановился. Машенька кубарем слетела на землю. Медведь мгновенно зажал ей рот лапой, а другой указал вперёд. По тропинке, качаясь, шёл волк. Сделав несколько неверных шагов, волк упал. Можно было подумать, что он он смертельно пьян, если бы не едва слышный тихий скулёж. Медведь поднялся на задние лапы и, не таясь, спросил: — Кто это сделал с вами, милейший? Ответьте и вы не останетесь неотмщённым. — Он!.. — прошептал волк и испустил дух.

* * *

— Мари, идти дальше вместе слишком опасно. Взбирайтесь на дерево и ожидайте меня здесь, — молвил медведь. После недолгих пререканий Машенька послушалась медведя. Томительно тянулись часы. Слушая ветер в ветвях, Машенька переживала ещё раз все ужасы этого дня. Неожиданно она чуть не упала с ветки: страшный рёв прорезал лесную чащу. Не было никаких сомнений, это ревел медведь. Не помня себя, Машенька прыгнула с дерева и помчалась в сторону, откуда доносился постепенно затихающий медвежий вой.

* * *

Машенька долгие часы сидела над телом медведя в каком–то оцепенении. Ни страха, ни ненависти, никаких желаний, ни малейшего чувства. Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана, но бедную девочку это ничуть не напугало. — Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, — сказал месяц человеческим голосом и тогда только она поняла, что перед ней стоит сильно перепачканный в крови Колобок, однако даже это открытие не заставило Машеньку встать. В каком–то оцепенении она наблюдала, как убийца медленно подходил к ней и чуть слышно припевал: — И от зайца ушёл... И от волка ушёл... И от медведя...

* * *

— Что–то стара я стала, плохо слышу, — раздался скрипучий голос откуда–то сбоку. Машенька оглянулась. Из леса, сильно хромая, притрусила старая, седая и вообще какая–то потёртая лиса. — Я не ищу ссоры, — неожиданно спокойно ответил Колобок, очевидно, не желая связываться с лисой, — иди, рыжая, по своим делам. — А ну–ка сядь–ка ты лучше ко мне на нос, милый, да спой свою песенку — с ненавистью прошептала старуха. Колобок вздохнул и, забыв о девочке, повернулся к лисе.

* * *

— Славная была охота, Мария Афанасьевна, — улыбнувшись, молвила умирающая лиса рыдающей Машеньке. По всей поляне валялись куски плохо пропечёного теста и кровавые обрывки рыжей шерсти. — Но почему, — сквозь слёзы спрашивала Машенька, — почему в сказке обязательно должны кого–нибудь съесть, убить, посадить на кол или распороть шкуру?.. Почему мы не можем жить в мире и согласии?.. — Ну как почему, Мария Афанасьевна, — лиса положила ослабевшую голову на колени девочке, — потому что кто же будет читать такую сказку. А коли не будут читать, то ведь и писать незачем. Даже Колобок–то, будем честны перед собой, появился на свет только для того, чтобы быть съеденным, ожесточился, конечно, бедолага. А если бы он не появился, то сказки вообще не было бы: ни меня, ни медведя, ни даже вас, Мария Афанасьевна.

* * *

— Я всё поняла, — сказал Машенька, когда лиса затихла и перестала дышать. — Я знаю, как прекратить это бессмысленное и жестокое повествование. Девочка поднялась и побежала в сторону лесной избушки, в которой они провели с медведем столько счастливых дней. Стараясь не отвлекаться на воспоминания, она вбежала в сени, сняла с крюка моток верёвки и вышла на улицу. Ловко вскарабкавшись на ближайшую сосну, Машенька выбрала сук покрепче, закрепила верёвку, скрутила петлю и нацепила её на шею. — Ну что, конец? — отчаянно крикнула Машенька, смело глядя в лицо автору, и, не дожидаясь ответа, соскользнула с сука вниз и сказке, принесшей в лес столько страданий, и впрямь настал КОНЕЦ.

(с)